Когда-нибудь состарюсь, но не сейчас
Показали Путина.
Сказал, что всем пострадавшим выплатят....
И погнал всех своих министров в больницы - посмотреть не нужно ли чего.
Почему-то вспомнилась статья А. Колесникова 2000-го года: "Как Путин взял Видяево"
кусочек - про деньги
"Люди начали ждать президента часов с пяти вечера. Приехал он почти в девять, но никто даже не подумал возмущаться, потому что все это было не главное и потому что он все-таки приехал. И теперь они готовились сказать ему все.
— Ну и самоубийца! — легко удивилась пожилая женщина на крыльце Дома офицеров.— Приехал все-таки. Да мы же сейчас его на куски порвем!
Путин был в черной рубашке и черном костюме, попросил охрану не отталкивать людей, прошел в зал. Около полутысячи человек заполнили все места и единственный проход. Наступила, безусловно, кульминация драмы этих дней в гарнизонном городке Видяево. Адмиралы негромко распоряжались убрать из зала прессу, которой и так тут не было. Я не увидел даже съемочной группы РТР, которая прибыла за час до приезда президента. Все было сделано для того, чтобы никто из посторонних не мешал диалогу президента с его народом.
— У нас планировалась встреча в штабе флота в Североморске,— начал Путин.
— Непонятный разговор! — сразу перебили его.
— Я буду говорить громче,— ответил президент.— Слова соболезнования, извинения...
— Немедленно отмените траур! — опять возмущенно перебили его из другого конца зала.
Начало, как и ожидалось, не предвещало ничего хорошего.
— Траур? — переспросил Путин.— Я так же, как и вы, надеялся и надеюсь до последнего хотя бы на чудо. Но есть точно установленный факт: люди погибли.
— Замолчите! — крикнули ему.
— Я говорю о людях, которые погибли точно. Такие в лодке, безусловно, есть. По ним этот траур. Вот и все.
Ему хотели что-то возразить, но он не дал.
— Послушайте меня, послушайте, что я скажу. Да послушайте! Трагедии в море были всегда, в том числе и тогда, когда нам казалось, что мы живем в очень успешной стране. Трагедии были всегда. Но того, что все у нас находится именно в таком состоянии, я не ожидал.
Он сказал, что страна и армия теперь должны жить по средствам, иметь меньшую армию и меньше подводных лодок.
— Да бросьте вы,— сказали ему.— Вы хоть знаете, что экипаж "Курска" на этот рейс формировался из двух экипажей? У нас вообще нет флота.
— Надо сформировать его не из двух, а, может быть, из десяти и на этом закончить. Чтобы не было таких трагедий.
— А вы считаете, что экипаж виноват в этой трагедии? — неприязненно спросила его женщина из первого ряда.
Нет, сказал президент, он так, конечно, не считает. А кто виноват? Опытные политики предлагают ему немедленно расправиться с военным руководством, отдать под суд. Но, может быть, подумал он, надо сначала разобраться?
Путин говорил спокойно, иногда даже тихо, извиняющимся тоном, потом вдруг начинал атаковать зал. Впрочем, перемена тактики мало помогала ему.
— Почему в седьмом и восьмом отсеке прекращены работы?
— Каждые три-четыре часа я задаю этот вопрос. Я спрашиваю военных: "Вы можете доказать, что там все кончено?" Доказать! Мне отвечают: "Все наши и иностранные специалисты говорят, что это так". Я разговаривал со своим старшим товарищем, академиком Спасским, ему за 70, он был главным конструктором подводных лодок, я знаю его много лет. "Игорь Дмитриевич,— спрашиваю я его,— все, конец?"— "Чтобы подтвердить это,— говорит он,— мы должны разрезать лодку".— "А если там есть какие-нибудь воздушные пузыри?" — спрашиваю я...
Его опять перебивают, хотя я вижу, как кто-то в зале вздыхает с облегчением.
— Почему вы медлили с иностранной помощью? — вспыхивает румянцем молодая девушка. На лодке был ее брат. Путин долго подробно объясняет. Он говорит, что лодку начали конструировать в конце 70-х годов вместе со средствами спасения и что Северный флот ими располагал. Он вспоминает, что Сергеев позвонил ему 13-го в семь утра, а до этого времени Путин ничего не знал. Сергеев рассказал, что развернули спасательные работы, а Путин его сразу спросил, нужно ли что-нибудь еще от него лично, от страны, от других стран.
— Ответ,— сказал Путин,— был понятный. Они полагали, что у них есть все средства спасения.
Иностранные спасатели, по его словам, официально предложили свою помощь 15 августа. Ее сразу приняли. Только на шестой день они залезли в девятый отсек.
— А если бы мы попросили 13-го? Залезли бы в лодку 19-го. Вряд ли бы что-то изменилось.
— Да что же, у нас нет таких водолазов? — крикнул кто-то в отчаянии.
— Да нет в стране ни шиша! — рассердился президент страны.
Он добавил, что и у правительства Норвегии нет. Контракт на спасение экипажа "Курска" был заключен с коммерческой фирмой, которая специализируется на работах на морских буровых вышках. Теперь водолазы считают, что спасать некого, а значит, нужен новый контракт — на поднятие тел погибших моряков. Между тем у этой фирмы нет даже лицензии на такие работы. Путин дал задание МИДу договориться с норвежским правительством, чтобы фирма как можно скорее получила такой контракт, и вроде бы согласие получено. Кроме того, фирма поставила еще два условия: сменить водолазов и оборудование. Пока все это не произойдет, работы не продолжатся.
Этот ответ производил впечатление внятного. Люди внимательно и напряженно слушали его. Никто уже не перебивал Путина. Наконец-то за столько суток они услышали то, что было понятно, что не вызывало возражений.
— Сколько же мне ждать сына? — спросила тут одна женщина без злости. Действительно хотела узнать, сколько.
— Я понимаю,— ответил Путин.— И уехать невозможно, и сидеть тут нет сил.
— Да и денег нет,— добавила она в сердцах.
Путин буквально ухватился за ее слова.
— Я расскажу про деньги.
— Не надо про деньги! — попросили сразу несколько человек из зала.
— Я понимаю. Да если бы я мог, я бы сам туда залез!
Следующий час Путин рассказывал про деньги. Он пожаловался, что у нас много запутанных законов, которые загоняют в угол любую проблему, и пообещал в этом случае обойти их все.
— Одна женщина, жена механика с "Курска", подошла ко мне и сказала, что десять лет зарабатывала сыну на ученье. И вот муж погиб. И спросила, а нельзя ли получить зарплату мужа за десять лет вперед, чтобы выучить сына. Я подумал, что это будет справедливо. Каждому из погибших будет выплачено среднее жалованье офицера за десять лет вперед.
Зал просто присмирел. Люди стали шевелить губами, пытаясь прикинуть, сколько же это будет. Потом долго спорили, сколько это — среднее жалованье. Путин сначала сказал, что три тысячи в месяц, а потом заглянул в свои бумажки и извинился: шесть. Зал принялся было спорить и убеждать президента, что его обманули и офицеры столько не получают, но когда Путин объяснил им, что если принять его цифру, то семьи получат гораздо больше, возражать не стал.
Тон выступлений с мест категорически изменился. Встала женщина из Дагестана, объяснила, что ее сын был гражданским специалистом, а деньги пообещали только членам экипажа, и вспомнила Путину, как он признавался в любви к дагестанцам после чеченского вторжения.
— Конечно,— сказал Путин,— приравняем вашего сына к членам экипажа.
Другая женщина попросила квартиру в Питере для себя и родителей. Ей дал, а им отказал и долго объяснял, что не может расселить на основании этой трагедии весь почему-то Североморск. Но сказал, что квартира в центральной части страны гарантирована каждой семье отдельно от тех денег. На вопрос, что такое центральная часть, он ответил, что это, по его мнению, Москва и Питер. Какой-то женщине стало плохо, и на этот раз я не был твердо уверен, из-за чего. Ее на руках над головами вынесли из прохода.
На следующий острый вопрос, уже не про деньги, Путин отвечал абсолютно уверенно:
— На вопросы за мои сто дней я готов ответить, а за те 15 лет я готов сесть с вами на скамейку и задавать их другим.
Наконец встала та самая женщины в мохеровой кофте, которая несколько часов назад с ненавистью бросилась на Клебанова. Я замер. Ее слова многое значили.
— Мы с Украины,— сказала она,— а те деньги, которые вы обещали, обложат такими налогами, что страшно.
— Дадим здесь наличными,— сдержанно улыбнулся Путин.— Через один из негосударственных фондов.
— А сейчас?
— Я с собой-то не привез.
И зал рассмеялся."
Вот тогда он этот "ключик" нащупал", с тех пор так всех и покупает.
Сказал, что всем пострадавшим выплатят....
И погнал всех своих министров в больницы - посмотреть не нужно ли чего.
Почему-то вспомнилась статья А. Колесникова 2000-го года: "Как Путин взял Видяево"
кусочек - про деньги
"Люди начали ждать президента часов с пяти вечера. Приехал он почти в девять, но никто даже не подумал возмущаться, потому что все это было не главное и потому что он все-таки приехал. И теперь они готовились сказать ему все.
— Ну и самоубийца! — легко удивилась пожилая женщина на крыльце Дома офицеров.— Приехал все-таки. Да мы же сейчас его на куски порвем!
Путин был в черной рубашке и черном костюме, попросил охрану не отталкивать людей, прошел в зал. Около полутысячи человек заполнили все места и единственный проход. Наступила, безусловно, кульминация драмы этих дней в гарнизонном городке Видяево. Адмиралы негромко распоряжались убрать из зала прессу, которой и так тут не было. Я не увидел даже съемочной группы РТР, которая прибыла за час до приезда президента. Все было сделано для того, чтобы никто из посторонних не мешал диалогу президента с его народом.
— У нас планировалась встреча в штабе флота в Североморске,— начал Путин.
— Непонятный разговор! — сразу перебили его.
— Я буду говорить громче,— ответил президент.— Слова соболезнования, извинения...
— Немедленно отмените траур! — опять возмущенно перебили его из другого конца зала.
Начало, как и ожидалось, не предвещало ничего хорошего.
— Траур? — переспросил Путин.— Я так же, как и вы, надеялся и надеюсь до последнего хотя бы на чудо. Но есть точно установленный факт: люди погибли.
— Замолчите! — крикнули ему.
— Я говорю о людях, которые погибли точно. Такие в лодке, безусловно, есть. По ним этот траур. Вот и все.
Ему хотели что-то возразить, но он не дал.
— Послушайте меня, послушайте, что я скажу. Да послушайте! Трагедии в море были всегда, в том числе и тогда, когда нам казалось, что мы живем в очень успешной стране. Трагедии были всегда. Но того, что все у нас находится именно в таком состоянии, я не ожидал.
Он сказал, что страна и армия теперь должны жить по средствам, иметь меньшую армию и меньше подводных лодок.
— Да бросьте вы,— сказали ему.— Вы хоть знаете, что экипаж "Курска" на этот рейс формировался из двух экипажей? У нас вообще нет флота.
— Надо сформировать его не из двух, а, может быть, из десяти и на этом закончить. Чтобы не было таких трагедий.
— А вы считаете, что экипаж виноват в этой трагедии? — неприязненно спросила его женщина из первого ряда.
Нет, сказал президент, он так, конечно, не считает. А кто виноват? Опытные политики предлагают ему немедленно расправиться с военным руководством, отдать под суд. Но, может быть, подумал он, надо сначала разобраться?
Путин говорил спокойно, иногда даже тихо, извиняющимся тоном, потом вдруг начинал атаковать зал. Впрочем, перемена тактики мало помогала ему.
— Почему в седьмом и восьмом отсеке прекращены работы?
— Каждые три-четыре часа я задаю этот вопрос. Я спрашиваю военных: "Вы можете доказать, что там все кончено?" Доказать! Мне отвечают: "Все наши и иностранные специалисты говорят, что это так". Я разговаривал со своим старшим товарищем, академиком Спасским, ему за 70, он был главным конструктором подводных лодок, я знаю его много лет. "Игорь Дмитриевич,— спрашиваю я его,— все, конец?"— "Чтобы подтвердить это,— говорит он,— мы должны разрезать лодку".— "А если там есть какие-нибудь воздушные пузыри?" — спрашиваю я...
Его опять перебивают, хотя я вижу, как кто-то в зале вздыхает с облегчением.
— Почему вы медлили с иностранной помощью? — вспыхивает румянцем молодая девушка. На лодке был ее брат. Путин долго подробно объясняет. Он говорит, что лодку начали конструировать в конце 70-х годов вместе со средствами спасения и что Северный флот ими располагал. Он вспоминает, что Сергеев позвонил ему 13-го в семь утра, а до этого времени Путин ничего не знал. Сергеев рассказал, что развернули спасательные работы, а Путин его сразу спросил, нужно ли что-нибудь еще от него лично, от страны, от других стран.
— Ответ,— сказал Путин,— был понятный. Они полагали, что у них есть все средства спасения.
Иностранные спасатели, по его словам, официально предложили свою помощь 15 августа. Ее сразу приняли. Только на шестой день они залезли в девятый отсек.
— А если бы мы попросили 13-го? Залезли бы в лодку 19-го. Вряд ли бы что-то изменилось.
— Да что же, у нас нет таких водолазов? — крикнул кто-то в отчаянии.
— Да нет в стране ни шиша! — рассердился президент страны.
Он добавил, что и у правительства Норвегии нет. Контракт на спасение экипажа "Курска" был заключен с коммерческой фирмой, которая специализируется на работах на морских буровых вышках. Теперь водолазы считают, что спасать некого, а значит, нужен новый контракт — на поднятие тел погибших моряков. Между тем у этой фирмы нет даже лицензии на такие работы. Путин дал задание МИДу договориться с норвежским правительством, чтобы фирма как можно скорее получила такой контракт, и вроде бы согласие получено. Кроме того, фирма поставила еще два условия: сменить водолазов и оборудование. Пока все это не произойдет, работы не продолжатся.
Этот ответ производил впечатление внятного. Люди внимательно и напряженно слушали его. Никто уже не перебивал Путина. Наконец-то за столько суток они услышали то, что было понятно, что не вызывало возражений.
— Сколько же мне ждать сына? — спросила тут одна женщина без злости. Действительно хотела узнать, сколько.
— Я понимаю,— ответил Путин.— И уехать невозможно, и сидеть тут нет сил.
— Да и денег нет,— добавила она в сердцах.
Путин буквально ухватился за ее слова.
— Я расскажу про деньги.
— Не надо про деньги! — попросили сразу несколько человек из зала.
— Я понимаю. Да если бы я мог, я бы сам туда залез!
Следующий час Путин рассказывал про деньги. Он пожаловался, что у нас много запутанных законов, которые загоняют в угол любую проблему, и пообещал в этом случае обойти их все.
— Одна женщина, жена механика с "Курска", подошла ко мне и сказала, что десять лет зарабатывала сыну на ученье. И вот муж погиб. И спросила, а нельзя ли получить зарплату мужа за десять лет вперед, чтобы выучить сына. Я подумал, что это будет справедливо. Каждому из погибших будет выплачено среднее жалованье офицера за десять лет вперед.
Зал просто присмирел. Люди стали шевелить губами, пытаясь прикинуть, сколько же это будет. Потом долго спорили, сколько это — среднее жалованье. Путин сначала сказал, что три тысячи в месяц, а потом заглянул в свои бумажки и извинился: шесть. Зал принялся было спорить и убеждать президента, что его обманули и офицеры столько не получают, но когда Путин объяснил им, что если принять его цифру, то семьи получат гораздо больше, возражать не стал.
Тон выступлений с мест категорически изменился. Встала женщина из Дагестана, объяснила, что ее сын был гражданским специалистом, а деньги пообещали только членам экипажа, и вспомнила Путину, как он признавался в любви к дагестанцам после чеченского вторжения.
— Конечно,— сказал Путин,— приравняем вашего сына к членам экипажа.
Другая женщина попросила квартиру в Питере для себя и родителей. Ей дал, а им отказал и долго объяснял, что не может расселить на основании этой трагедии весь почему-то Североморск. Но сказал, что квартира в центральной части страны гарантирована каждой семье отдельно от тех денег. На вопрос, что такое центральная часть, он ответил, что это, по его мнению, Москва и Питер. Какой-то женщине стало плохо, и на этот раз я не был твердо уверен, из-за чего. Ее на руках над головами вынесли из прохода.
На следующий острый вопрос, уже не про деньги, Путин отвечал абсолютно уверенно:
— На вопросы за мои сто дней я готов ответить, а за те 15 лет я готов сесть с вами на скамейку и задавать их другим.
Наконец встала та самая женщины в мохеровой кофте, которая несколько часов назад с ненавистью бросилась на Клебанова. Я замер. Ее слова многое значили.
— Мы с Украины,— сказала она,— а те деньги, которые вы обещали, обложат такими налогами, что страшно.
— Дадим здесь наличными,— сдержанно улыбнулся Путин.— Через один из негосударственных фондов.
— А сейчас?
— Я с собой-то не привез.
И зал рассмеялся."
Вот тогда он этот "ключик" нащупал", с тех пор так всех и покупает.
-
-
24.01.2011 в 21:25ой...как верно ты сказала :
Вот тогда он этот "ключик" нащупал", с тех пор так всех и покупает.
-
-
24.01.2011 в 21:28А еще ему так повезло с ценами на нефть - все проблемы деньгами заливал.
-
-
24.01.2011 в 21:34и продолжает заливать.
противно...и стыдно! жить...=\