Без подхихикивания и скабрезных ухмылок.
Послушав
эту передачу, я поняла, что Человеки
(с большой буквы) в нашей стране еще есть.
И пока они еще есть, есть надежда, что Россия выплывет.
Но, если и их путинская вертикаль загнобит - надо срочно паковать чемоданы.
Странно, я уже два года слушала "Особое мнение" с Ремчуковым. В чем-то соглашалась, в чем-то нет.
А вот в этом интервью не столь любимый мною Барщевский дал мне возможность проникнуться....
В общем, прониклась....М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, ты сам подвел меня к следующему вопросу, сказав, что ты избавился от страха. Я поясню радиослушателям. Константин сидит передо мной с гипсом на правой руке, на правом кулаке. Причем, перед эфиром я уже узнал, откуда это. Вот, хочу, чтобы теперь ты объяснил радиослушателям, откуда у тебя, солидного человека, не бедного человека, гипс на правой руке?
К.РЕМЧУКОВ: В результате уличной драки. После эфира во вторник на «Эхе Москвы»
мы как обычно пошли с женой гулять – мы живем в центре, это было в 9 часов вечера. Прихватили с собой дочь. Она закончила сдавать экзамены в магистратуру вступительные. Вот, пошли гулять. Идем по староарбатским переулкам, идет группа молодых людей, очень громко ругается матом. Пьют пиво и ругаются матом. Причем, не матом как элемент дополнения речи, когда что-то содержательное, а мат как настойчивое, навязываемое громко всему переулку манера общения.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Как форма самовыражения.
К.РЕМЧУКОВ: И именно, вот, вызов какой-то был. Потому что всегда человек может модулировать голосом, особенно он видит мужчину, там, и двух женщин, матершинник. И, вот, когда матершинники поравнялись, я сделал им замечание, я сказал, что на улице не надо материться, ну, на что повернулись и сказали мне «Ты чего, мужик?» И кинули бутылку с пивом. Я увернулся, она ударилась в стену, осколки полетели, там, крик, визг. И пришлось подраться. Но поскольку навык утрачен, поэтому кулак не был доверчен до костяшек указательного и среднего пальца, и пришелся, в основном, на мизинец и безымянный, поэтому я сломал себе вот эти косточки. И мы очень огорчились, кстати, потом. Больно, потому что опухла рука и вышла дискуссия. Вот как? Прогулка, понятное дело, была испорчена, хотя, мы прошли весь свой маршрут, потом сидели на лавочке и думали: вот как? не заметить? Ну, просто, самое простое было не заметить матершинников. Да? Они прошли мимо и им не делать замечание. Или, вот, как я сделал замечание, а в ответ получил агрессию и необходимость драться. И вот это вопрос нашего бытия.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, вопрос, действительно, философский, потому что ладно, с хулиганами уличными. А тут еще, действительно, как бы, есть альтернатива, пропустить или не пропустить. Но ты понимаешь, у меня-то ощущение, что мы привыкли пропускать все. Не только когда хулиганы проходят по улице, но мы пропускаем, когда хулиганы кого-то бьют на улице, мы пропускаем, когда кого-то насилуют, мы пропускаем, когда в обществе происходят события, которые, в общем, насилуют нас. И вот эта вот старая-старая фраза «Никогда не спрашивай, по ком звонит колокол – он всегда звонит по тебе» у нас в обществе абсолютно не принята и не понята. Поэтому вопрос-то более философский.
К.РЕМЧУКОВ: Ну, Миш, мне кажется, что этот вопрос стоит перед многими обществами. И мне вспоминается эпизод из жизни Германии второй половины 30-х годов, когда Шпеер, министр экономики вышел с девушкой со своей из ресторана и увидел, как хватают евреев. И это было некрасиво, ужасно, но еще не привычная для Германии сцена, потому что Гитлер только пришел к власти. И она обратилась к нему (он был влиятельный промышленник), говорит: «Посмотри, что они делают». Он ее взял, отвел в сторону и сказал: «Научись отводить глаза в сторону». Вот этот выбор, научиться ли отводить глаза в сторону и жить так, либо, наоборот, в открытые глаза смотреть на то, что происходит вокруг тебя и вмешиваться, мне кажется, это экзистенциальный выбор общества. И мне кажется, что даже альтернативы нет.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Мне тоже так кажется. Но ты имеешь право это произносить вслух хотя бы просто потому, что для тех, кто читает «Независимую газету», для них очевидно, что ты-то свой выбор сделал. Я имею в виду, выбор с игнорированием страха, в общем, игнорированием инстинкта самосохранения. Ты выбор свой сделал. Но объясни мне, пожалуйста, а зачем тебе это было нужно, покупать газету и вот так выступать? Ведь, ты был очень удачным бизнесменом, миллионером. Был и остаешься. Заметной и общественной фигурой, депутатом Госдумы, у тебя было все в порядке, ты в этой системе чувствовал себя как рыба в воде. И вдруг ты перешел, как бы, ну, скажем так, тот барьер безопасного сосуществования и опасной жизни. Ну, я имею в виду слова «существовать» и «жить». Вот, зачем тебе это было нужно?
К.РЕМЧУКОВ: Ну, скорее всего, я не могу ответить на вопрос, зачем мне это было нужно. Это было естественно. Я все свои шаги делаю естественно, поскольку руководствуюсь с аспирантских лет как осмысленная философия Хайдегера, существование предшествует сущности. Смысл фраз состоит в том, что я не Бог, чтобы знать свою сущность, и сущность открывается мне с каждой минутой моего существования. И большинство людей, которые думают, что они знают, как надо и в чем их сущность, вот эти люди очень часто оглядываются назад и выясняется, что, выстраивая свою жизнь как транзит от состояния «А» в состояние «Б», как транзит ожидания того, что, вот, случится что-то в моей жизни, например, я поступлю в университет и у меня что-то в жизни будет хорошо, потом окончу университет, и вот тогда только что-то начнется. О, женюсь! И будет все хорошо. А потом: ой, разведусь, и, вот, жизнь начнется. А потом проходит жизнь и выясняется, что счастье было тогда, когда не было ни университета, ни жены или ты не был разведен и так далее. Он пропустил момент.
М.БАРЩЕВСКИЙ: Знаешь, ты мне сейчас напомнил фразу – я только не помню, это О’Генри или Марк Твен, не помню, но кто-то из них сказал фразу, что он всю жизнь занимался обустройством своей жизни. А в конце выяснил, что пожить-то он так и не успел.