Это - "поклонный крест". Водрузили его на краешке Кваньского поля у крайнего дома прошлой осенью (рядом с тем домом намереваются новую церковь ставить). Периодически у него службы служат. И свечки ставят (на вот этой жаровне). А я периодически пейзажные фото с ним делаю. читать дальше Но то, первое фото, моему мужу (допускающему, что бог есть), почему-то не понравилось. Говорит - "тревожное"
Похоже, этот термин я у Лукьяненко подцепила. Или у Олди. Неважно. Моя мама - "привратник". Это она стоит у ворот. Тех самых. И когда она уйдет, у ворот встану я. И это будет уже моя очередь "уходить"... Потому каждое утро я звоню ей, чтоб узнать, наступила ли моя очередь.
Все хуже и хуже... Только что позвонила мама и, чуть не плача, стала выяснять, что делать с мобильным телефоном на ночь Телевизор вот она выключила. А как телефон на ночь выключить Бедная мама, бедная Дщерь. И ничего уже не поделаешь. Можно только издали смотреть, как угасает сознание...
"Сингапурский художник Кен Ли (Keng Lye) создает удивительные гиперреалистичные произведения, которые можно назвать и скульптурой, и живописью одновременно. Кен заливает прозрачный лак в емкость, а потом на его поверхности наносит слоями изображение, сочетая лак и акриловые краски, до тех пор, пока “картина” не получит нужный объем. В результате получаются потрясающие по реалистичности арт-объекты.
Эта техника не нова, впервые ее применил японский художник Riusuke Fukahori. " смотреть больше
Я унываю от того, во что они сумели превратить мою страну. Во что страна позволила им превратить себя. Как быстро и какому гигантскому количеству людей они сумели вбить в макушку крест мракобесия по самую перекладину и какое гигантское количество людей искренне радо этому вновь обретенному рабству - меня расстраивает это. Аркадий Бабченко Вчера, в 9:40 · "Я унываю, господа. Не от дьяка Кураева или Марины Юденич, упаси боже. Я уже сказал, где я все это вертел вместе с их оскорбленными чувствами и законами, которые они пытаются принять по этому поводу. В вопросе попов и царей я полностью солидарен с Александром Сергеевичем. Я унываю от того, во что они сумели превратить мою страну. Во что страна позволила им превратить себя. Как быстро и какому гигантскому количеству людей они сумели вбить в макушку крест мракобесия по самую перекладину и какое гигантское количество людей искренне радо этому вновь обретенному рабству - меня расстраивает это. Меня расстраивает, что процент физиков, инженеров, филологов, астрономов, ботаников, лингвистов, математиков, библиотекарей, да и просто образованных людей - стал катастрофически ничтожен по сравнению с процентом ксенофобов, мракобесов, сволочей да и просто мудаков. Я унываю от того, что почти не вижу в метро интеллигентных лиц. Что из моей жизни исчезла прослойка увлеченных очкастых физиков и лириков, жарко спорящих друг с другом и верующих только в науку, а не в бабки и не в царя. Что страна выдавила из себя умных и продолжает выдавливать остатки. Что астрофизик Александр Филлипенко, которого я постоянно вижу по "Дискавери" говорит теперь по-английски, а не по-русски. И когда образованные, адекватные, умные и даже вобщем-то свободные люди, которые еще здесь остались, начинают говорить, что фотографироваться на фоне поделок скульптора-приспособленца, при помощи своего дружка мэра оттяпавшего себе пол-улицы в центре моего города, и нашпиговавшего это пространство своими бредовыми поделками, настолько бредовыми, что ему так и не удалось их впарить городу даже при помощи Лужкова - когда образованные люди начинают говорить, что это безнравственно, потому что это, мол, какой-то символизм и оскорбляет что-то там память... Сдать эту скульптуру под кабак, значит, не оскорбляет. А сфотографироваться - оскорбляет. Ну ладно, идиоты - с ними все понятно. Но что этот гвоздь они сумели вбить и в головы образованных людей, и что и образованные люди в куске бездарно слепленного железа видят теперь какие-то свои символы - вот это меня расстраивает больше всего. На войне я узнал, что человека можно превратить в животное всего за пару недель. Но то, что целый народ можно превратить в толпу нравственных идиотов всего за пару лет - для меня открытие. Как там говорил Йозеф Геббельс - дайте мне средства массовой информации и я любую нацию превращу в стадо свиней? Я удручен и этим тоже. Я удручен тем, что их так много. Удручен, с какой скоростью они распространяются и с какой скоростью распространяют свое мракобесие по стране. Удручен, с какой легкостью они сбрасывают с себя цивилизацию и с какой готовностью ныряют обратно в средневековье. И когда мы достигнем критической точки массы - обратного пути уже не будет. Это процесс в одну сторону. Построить Кембридж в православном Иране уже не получится. Меня расстраивает, что в моей стране за какой-то невероятно короткий срок - всего за десятилетие - смогли появиться все эти энтеы, босыхи, юденичи, путины, гундяевы, сурковы, хоругвеносцы, казаки, патриотические патрули и прочая гнусь. Меня расстраивает, что страна позволила им появиться и позволяет им бесноваться и брызгать слюной все сильнее и сильнее. Меня расстраивает, что страна позволила им - сволочам, идиотам и нравственным кастратам - захватить власть и помыкать собой. Вот это меня расстраивает уже совсем. Мне до черта надоели все эти духовные скрепы, поповские сходки в Кремле, питерский вор там же, жаргон президента-гопника, лаокийские кодексы, оскорбление чьих-то там чувств - которые я, в третий раз повторюсь, где вертел - хоругвеносцы, которые сейчас наверняка возбудятся и начнут ходить у меня под окнами строем в защиту невиноскорбленной царской семьи и проч. и проч. и проч. Мне надоело это подвешенное неопределенное состояние. Я уже хочу, чтобы оно закончилось. Плевать уже, чьей победой - но чтобы наступило, наконец, определение. Православный Иран - значит православный Иран. Свободная Россия - значит, свободная Россия. Я уже хочу развязки. Не, это я не к тому, что все пропало и все плохо. Это я просто определяю фронт работы. Россия-то все равно будет свободной. И не только от воров и узурпаторов. От мракобесия и невежества - тоже. Но вот скорость, с которой мы летим в средневековье, меня расстраивает, господа. Правда." оригинал
Сообщивший, что в апреле он "никуда не поедет", шеф в среду умотал в Москву. "На один день." Пообнадежила всех, желавших вчера его видеть, и сама с утра принялась ждать (надо было срочно решить один вопрос). Не дождалась и не дозвонилась. Написала подробную СМС-ку. Перезвонил, вопрос решили, заодно выяснила, что он еще в Москве, но "завтра будет". Через 40 минут позвонил и попросил купить билет на завтра на Экспресс. "На утро?", - с надеждой уточнила я. Нет, оказалось - на вечер. На конец апреля я тут ему в Нижний Новгород на Сапсан билеты купила, но, помятуя предыдущее, электронно регистрировать пока не стала
Звонок. Поднимаю трубку, говорю: "Академия". Слышу: "День добрый", - соглашаюсь: "Добрый день". А дальше из трубки: "Простите, я занят. Потом перезвоню".
"Странные люди эти кашалоты", - как выдала однажды моя младшая
В прошлом году в это время я еще была в Англии. Год прошел, а воспоминания все такие же свежие. Сейчас посмотрела у Kitchen Witch фото маленького английского городка Needham Market. Непосредственно в нем я не была. Но таким родным и знакомым повеяло, аж сердце защемило. Вот явно в прошлой жизни я была "островитянкой"....
В прошлом году я Вас поздравляла, можно сказать, "из под бока". Но, встретиться, к сожалению, не удалось. Ну а теперь уж из нашего "далека" (вот, нашла что-то в тему, как мне кажется)
Если бы я всё назвал, чем я располагаю, да вы бы рыдали здесь!
Все это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно.
Все говорят, что недовольны итогами приватизации, и я недоволен, и не говорю.
Что я буду в тёмную лезть. Я ещё от светлого не отошел.
Были у нас и бюджеты реальные, но мы все равно их с треском проваливали
Страна у нас – хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем.
Мы выполнили все пункты: от А до Б.
Хотели, как лучше, а получилось, как всегда.
Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали – масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало.
Правительство – это не тот орган, где, как говорят, можно только языком.
Раньше полстраны работало, а пол не работало, а теперь… всё наоборот.
Клинтона целый год долбали за его Монику. У нас таких через одного. Мы ещё им поаплодируем. Но другое дело — Конституция. Написано: нельзя к Монике ходить — не ходи! А пошел — отвечай. Если не умеешь… И мы доживем! Я имею в виду Конституцию!
Мы будем проводить иностранную политику иностранными руками.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Много денег у народа в чулках или носках. Я не знаю, где – зависит от количества.
Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.
Ну столько грязи, столько выдумки, столько извращений отдельных политиков! Это не политики, это… Не хочется мне называть, а то сейчас зарыдают сразу.
Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять.
Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе.
Мы пойти на какие-то там хотелки, как говорят, я извиняюсь, кто-то хочет больше, – ну, здесь так не бывает…
У меня приблизительно два сына.
Мы продолжаем то, что мы уже много наделали.
Сказано – сделано. Не понял – переспроси. Не понял с первого раза – переспроси ещё раз. Но выполняй. Не можешь – доложи, почему не выполняешь, по какой причине.
Правительство в отставку? У кого руки чешутся – чешите в другом месте!
Ну кто меня может заменить? Убью сразу… Извините.
Я не тот человек, который живёт удовлетворениями. Для меня день прожитый – это уже история.
Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто!
У меня к русскому языку вопросов нет.
Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберём в одно место.
Работать надо, а не щупать тут по углам, чего найдёте. (В адрес журналистов, писавших о коррупции в правительстве).
На ноги встанем – на другое ляжем.
Я не думаю, что губернатор должен именно работать так, чтобы вредить.
Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
Россия со временем должна стать еврочленом.
Что говорить о Черномырдине и обо мне?
Я не сторонник сегодня влезать с распростертыми объятиями.
Произносить слова мы научились. Теперь бы научиться считать деньги.
Никогда не было, и вот опять.
Вот мы там всё это буровим, я извиняюсь за это слово – за слово, Марксом придуманное, этим фантазёром.
Лучше водки хуже нет!
Этот призрак… бродит где-то там, в Европе, а у нас почему-то останавливается. Хватит нам бродячих.
Надо срочно ликвидировать жертвы катастрофы.
Все Ваши поправки и замечания, уважаемые депутаты, мы соберем в одно место…
Нам никто не мешает перевыполнять наши законы.
Надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?
Вечно у нас в России стоит не то, что нужно.
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех… Но они на это только показывают язык и ещё кое-что.
Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально.
Переживём трудности. Мы не такие в России россияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать.
Когда замминистра вдруг ни с того ни с сего делает заявление, что вот должны 200 тысяч учителей сократить. Или у него с головой что-то случилось?.. Вот что может произойти, если кто-то начнет размышлять. Другого слова не хочу произносить. («Профиль», 1998, №14)
Однако, потому что, что ж.
Мы как вступать начнем, так обязательно на что-нибудь наступим.
И не надо: Черномырдин то, Черномырдин сё. Черномырдин никогда и нигде, а всегда и везде… И всем. И когда надо было, пять лет бессменно, между прочим, а не то что те.
Главный редактор "Химкинской правды" 52-летний Михаил Бекетов, активно участвовавший в защите Химкинского леса от вырубки, был жестоко избит в ночь на 13 ноября 2008 года. Ему ампутировали голень, пальцы руки, а также извлекли осколки черепа из мозговой ткани....